Идеальный враг - Страница 121

121

Глава 26

9.08.2068 (а может уже 10.08.2068)

Привет всем!

Сейчас ночь, почти ничего не видно, потому прошу прощения за налезающие буквы и неровные строчки.

Не знаю, удастся ли отправить это письмо. Надеюсь, что Колька в курсе, куда меня направляют, и найдет возможность со мной повидаться. Если нет, значит этот лист станет очередной записью моего дневника.

У меня появился шанс отсюда выбраться. Наверное, он ничтожен, но все же…

Завтра утром я покидаю Черную Зону. Нас посылают на какое-то задание. Дело, судя по всему, предстоит нелегкое. Но нам обещали сократить сроки заключения, а то и вовсе амнистировать.

Я надеюсь…

Странно – еще даже двух месяцев не прошло с того дня, как я прибыл на свой Форпост. Там началась моя служба в UDF. А сейчас кажется, что годы прошли с того момента. Годы, а не два месяца.

Сначала было так спокойно, даже скучно. А потом в какой-то момент все закружилось, замелькало, как в калейдоскопе. И я вдруг перестал владеть ситуацией. Я словно опавший лист – меня подхватило ветром и закружило, понесло куда-то.

Где я окажусь завтра? А через неделю? Через месяц?

Не знаю.

Но надеюсь, что рано или поздно я буду с вами.

Я надеюсь.

1

Их подняли рано, часа за два до общей побудки.

Сирена молчала. На улице было туманно, сумрачно и стыло. Облаченные в черный кевлар охранники, повесив на грудь автоматы «Скорпион» и держа в руках пластмассовые карточки с написанными именами и номерами, разошлись по баракам. Стараясь сильно не шуметь, они первым делом поднимали старших. Вместе с ними будили остальных заключенных. Тех, чьи фамилии были на карточках.

Павел проснулся оттого, что его трясли за плечо:

– Эй, русский, просыпайся, – шептал кто-то.

– Меня зовут Писатель, – пробормотал Павел, пытаясь разлепить веки.

– Вставай, вставай, – торопил голос. Что-то жесткое и холодное ткнулось в плечо.

Ствол.

Павел разом открыл глаза. Над ним стояли Дизель и охранник в маске. Зевающий Шайтан уже надевал штаны. Гнутый обувался. Рыжий, кряхтя, потягивался.

– Привет, – сказал Павел.

– Собирайся, – приказал мрачный Дизель и ушел будить остальных. Охранник остался стоять на месте. Их было здесь шесть человек – вполне достаточно, чтобы с разных точек контролировать все помещение.

Павел торопливо оделся, присев на краю разобранной постели, обулся. Встал, попрыгал на месте, помахал руками, покрутился, присел несколько раз, проверяя, нормально ли сидит одежда, не жмут ли ботинки, а заодно сгоняя остатки сонливости. Сунул руку в карман, нащупал там монетку, зажал ее между пальцами. В подошве ботинка было спрятано Жало – его Павел проверять не стал. Покосившись на охранника, немного помешкав, он отогнул угол матраца, достал свои бумаги, сунул их во внутренний карман.

– Что это? – строго спросил охранник.

– Бумаги.

– Покажи!

Павел, вздохнув, вытащил перевязанную тонкой бечевой стопку сложенных вдвое листов. Охранник отобрал их у него, развязывать не стал. Шевеля губами, попытался прочитать русские буквы, покрутил пачку бумаг так и этак. Нахмурился:

– Что здесь написано?

– Завещание.

– На каком языке?

– На русском.

– Ты русский?

– Да.

– Почему так много написано?

– У меня много родственников. Кроме того, мы, русские, не умеем писать коротко.

– Я, наверное, должен их у тебя забрать… – Охранник раздумывал недолго. – Не волнуйся, если что-то случится, мы позаботимся о твоем завещании. А если с тобой все будет нормально, я его верну.

Почему-то Павел сомневался, что получит назад свои записи. Скорей всего, их прочтут с помощью электронного переводчика, поймут, что на завещание это не похоже. Он попытался вспомнить, не упоминал ли в дневнике имя своего бывшего одноклассника. Письмо от родных, которое Колька перекинул ему через стену, Павел предусмотрительно спрятал под подкладку хэбэ.

– Все же я бы хотел оставить их при себе, – сказал он неуверенно, просительно и потянулся к своим бумагам.

– Нет, – отрезал охранник.

Шайтан, Гнутый, Маркс и Грек стояли в тесном проходе, готовые идти. Рыжий заканчивал обуваться.

Скрипнула дверь. Еще один охранник вошел в барак, огляделся. Заметил Павла, широким шагом направился к нему.

– Что тут у вас? – Лицо его было закрыто кевларовой тканью, но Павел узнал этот голос, и ему сразу сделалось легче на душе.

– Какие-то бумаги, – сказал охранник подошедшему товарищу.

– Дай погляжу… На русском… Кажется, завещание… – Колька небрежно сунул стопку листов под мышку. – Потом прочту, я знаю русский язык. А ты давай, выводи всех на улицу. Нечего им тут копиться. И без того душно.

Охранник кивнул, отошел.

– Привет, – негромко сказал Колька. – Как ты?

– Нормально. Бумаги вернешь?

– Погоди немного, сейчас Пфюнд выйдет. Туповат он немного, но исполнителен.

– Там сверху письмо. Отправишь?

– Хорошо, – Колька вытащил верхний листок, немного его помяв. Мельком глянул, убрал в карман.

– Спасибо тебе, – сказал Павел.

– Да ладно, чего уж там…

– Не знаешь, куда нас отправляют?

– Нас в известность не ставят, – Колька, быстро оглядевшись, придвинувшись ближе, вернул бумаги Павлу. Тот поспешно сунул их за пазуху. – Но слухи ходят… Ты давай на выход… – Он слегка подтолкнул товарища, пропустил его вперед себя. – Не привлекай внимания, не заставляй ждать.

– Какие слухи? – обернулся Павел.

– Безрадостные.

– Что? – Павел постарался улыбнуться. – Неужели нас ожидает ад? – Вспомнилась вдруг дыра в земле, и выползшее оттуда огромное кошмарное щупальце.

121